Один день

1

Мы сидим в песочнице; летний день играет красками, но нам совсем не жарко. Руку приятно холодит пиво, у Вальки за спиной лежит его желтая гитара (он еще не играл, но я уже извелся ожиданием, когда же он возьмет ее). Справа от меня сидит Иоан, он немного странноват, но классный парень; Валька сказал, многозначительно сверкнув глазами, что это его друг. Мы смеемся, болтаем о чем-то веселом… сколько же лет мы не виделись? А тут он сидит, такой веселый, близкий, такой живой… Он улыбается, и я вижу, что у него не хватает верхнего зуба. Я спрашиваю «с кем, мол, целовался». Он как-то теряется, отводил взгляд, я вижу, что он не хочет говорить, но продолжаю – все-таки мы старые приятели, но, как я помню, все зубы у него были на месте.

Валька, смотрит в песок, наконец, поднимает взгляд и переводил его куда-то мне за спину. За моей спиной стоит широкоплечий блондин. Я еще не видел его, но почему-то уже знаю, каков он и знаю, что он пришел за мной. С улыбкой, от которой меня самого бы стошнило, я медленно оборачиваюсь и спрашиваю:

- Вам что-то нужно, сударь-с?

Однако, он не сколько не обижается, а с легкой улыбкой отвечает:

- Евгений Сергеевич, вам пора.

- К сожалению, я сейчас занят, и не смогу проследовать за вами, - дипломатично заявляю я, интересно, откуда этот черт знает мое имя?

Я не видел Вальку лет пять и мне очень не хочется уходить. Я сам внутри понимаю, что надо, но какое право имеет этот белобрысый командовать мной? Дал бы хоть, последний вопрос задать. Блондин, видимо подслушав мои мысли, снисходительно заявляет:

- Ну, последний вопрос конечно можно.

Я жду когда, он отойдет, но он и не собирается этого делать, ну прямо как официант в кафе. Понимая, что делать нечего, я поворачиваюсь к Вальке. Он смотрит на меня, своими большими, черными глазами, и в какое-то мгновение я вижу в них свое отражение – темный силуэт на фоне заходящего солнца. Валькино лицо как-то осунулось, видно, он тоже не хочет расставаться, когда еще мы увидимся? Он напрягается, улыбается, и я отвечаю ему.

- Ну а сам-то ты как, старик? – задаю я ему самый бессмысленный вопрос.

- Нормально, старик. Жить можно, - и он подмигивает мне. Поднимает гитару и берет пару аккордов. – Прощай! - он уже машет мне. Я оборачиваюсь и тоже машу. А он медленно перебирает струны, и медленно удаляется все дальше и дальше.

Перед о мной плавно покачивается спина блондина. Мир кругом тонет в предвечерних красках, и по дороге ползут длинные тени. Духота неимоверная. Я думаю, о встрече с Валиком, или даже не думаю, о просто медленно что-то понимаю. Сколько мы не виделись? Лет пять, ну да, я тогда учился в седьмом классе, когда его того, в драке. Так! Стоп. Его же в драке ножом, или нет? Он что, убежал? И где же он был эти пять лет? В Бразилии что ли? Да нет! Я ведь сам был на его по… слово обламывается у меня в голове, я вспоминаю красное пятно на зеленом свитере, испуг в глазах… Так! Стоп.

2

Я медленно, ступаю по теплому песку, где-то вдалеке шумит море, проводник оглядывается по сторонам, словно, чего-то ждет. Жара снаружи начинает спадать, внутри меня все кипит. Наконец, я решаюсь спросить проводника, куда же мы идем.

- Простите… хм…

- Да?

- А куда собственно… - я оглядываюсь по сторонам.

- Мы уже пришли, - веско заявляет мой новый знакомый.

- А тогда, - я чувствую себя в замешательстве, - а почему так случилось, что Вальку убили, а теперь он живой? – выпаливаю я.

- Тсс… вы совершили две ошибки в одной фразе, - с учительским тоном заявляет мой голубоглазый друг. - Хотя, для вас это свойственно.

- Для меня?

- Для всего человечества, да и для вас в частности. Я знаю вашу биографию, и должен вам сказать, что вы из тех, кто исправляет ошибки ошибками, – деловито замечает он мне.

- Это как это? – в изумлении спрашиваю я.

- Ну, взять хоть такой нехитрый пример: истратить деньги, отложенные на подарок, а потом и вовсе не поздравить с днем рожденья. Вот оно ваше, хваленое джентльменство.

- Ну, это не правда, - и я уже понимаю, что это правда.

- А что врать не хорошо, вам мама в детстве не говорила?

- Говорила, - радостно заявляю я.

Я жду, какой-то реакции от него, но он лишь смотрит куда-то за горизонт.

- Простите, а зачем мы здесь?

- Нам надо поговорить.

- Ну, так, - я слегка злюсь, он притащил меня сюда, чтобы что-то сказать, а теперь вот стоит и картинно смотрит в даль.

- Что вы сделали за сегодня?

- Ну, как что? Работал там, сейчас у нас, знаете ли, большой проект, мы…- я удивленно смотрю на него. Лучи солнца, отражаясь от воды, слепят мне глаза, и я не вижу его лица, но почему-то мне кажется, что перед о мной стоит вовсе не загорелый блондин с выгоревшими ресницами вокруг голубых, как небо, глаз, а мой собственный начальник. Я теряюсь, начинаю вспоминать, что-же такое я сегодня делал, о чем ему еще не сказал вчера, но в голову лезет лишь дурацкий анекдот, рассказанный за чашкой кофе. Я уже решаюсь, рассказать ему анекдот, так как делать по существу уже нечего, но тут начальник испаряется, и на его месте оказывается голубоглазый блондин в белых брюках и выглаженной рубашке.

- Меня не столько интересуют ваши успехи по работе, сколько ваши усилия в немного другой сфере.

- В какой? – я никогда не умел врать, разговаривать с женщинами и вообще вести себя хоть сколько-то серьезно, а это видение и вовсе выбило меня из колеи. Дурацкий вопрос. И дурацкое выражение лица.

- Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Так. Надо подумать: на даче недавно был, маме помог перенести вещи, собаку покормил, деньги никому вроде не должен, что же еще?… а… ну книгу… рассказ, ну я просто не могу найти время. Потом, это... Но стоп, кто он такой, чтобы лезть ко мне в душу? Я отрываю взгляд от набегающих волн, но его нигде нету. Зато метрах в десяти, зарывшись в песок, сидит ребенок. Я подхожу ближе и узнаю Славку - своего младшего брата. Он весь черный, как негр, строит из песка какие-то постройки.

3

- Привет, - я присаживаюсь к нему на корточки, - ты здесь откуда?

- Мама пошла в магазин, и сказала, что бы я здесь тебя подождал.

- А в какой магазин, она пошла?

- За мороженным.

Ясно. Пообещала ребенку мороженое, а сама пошла по делам. Ох уж эти женщины, они как вино, чем старше, тем дороже.

- А когда вернется?

- Сказала, через пять минут.

- А когда это было? - мне кажется, я нисколько не мешаю ему лепить угловую башню.

- Полчаса назад.

- Так, малыш, пошли я отведу тебя домой. – Я абсолютно не представляю, где на этом побережье я смогу найти свой дом, но оставлять его здесь нельзя.

- Я не хочу…

- Но, Славик, надо…

- Жень, а зачем куда-то идти, если здесь хорошо, а куда идти ты сам не знаешь? - Я сражен его ответом, но делать, нечего. - Кроме того, за мной тут дядя Иоан присматривает.

- Это какой такой дядя Иоан?

- Да вон он идет, - Славик показывает на приближающегося к нам Валькиного друга. Слава Богу, хоть кто-то знакомый. Я спешу к нему навстречу.

4

- Простите, а вы не подскажете, где мы находимся?

- Вы когда-нибудь были на море? – он чешет голову так, что я слышу звук скрежета когтей по коже, жест который я позаимствовал у своего отца.

- Честно, нет…

- Вот, сейчас мы на море, отпуск так сказать. Как это называется? Бархатный сезон. Фактически Южный Рай.

- Так это море? – задаю я бессмысленный вопрос.

- Можно сказать, даже океан, по крайней мере, если пытаться как-то оценить его по размерам, ну и по школьному определению, – улыбается Иоан, - кстати, это не за вами? – и он машет куда-то по линии прибоя.

5

Она медленно идет мне на встречу. Волны, пенясь, взрываются у ее ног, взгляд устремлен куда-то вдаль. Я не решаюсь, поверить, что это Она. В вечернем солнце, она кажется мне Мадонной Рафаэля. Мне хочется бежать ей навстречу, обнять ее, но я не решаюсь, боясь, что мираж рассеется. Я иду ей на встречу, разбрызгивая ногами волны. Она еще красивее, чем, когда я видел ее в последний раз. На ней, розовый купальный костюм, какая-то полупрозрачная тога.

Она подходит ко мне, я беру ее руки и стараюсь заглянуть в ее глаза. Как ты? На меня смотрят пара ничего не выражающих глаз. От этой тоски, мне становится еще тоскливее, так щекотно, что хочется подпрыгнуть и укусить себя самого промеж лопаток. Но вот во взгляде появляется выражение, нежность, тревога, любовь.

- Дорогой, как ты?

- Я люблю тебя! – Я сам не ожидал от себя такого, я никогда такого никому не говорил, но это вырвалось помимо меня.

- Я тебя тоже, - у меня как будто камень с души сваливается. - Где ты был так долго? - в ее голосе нет ни тени упрека, лишь сожаление и годами нажитая боль.

- Я, я…. - я право не знаю, что сказать, где я был? А может она не со мной? Может она меня с кем-то путает? - Я всегда, хотел быть с тобой, просто, так получилось...

- Да, но теперь ты здесь, и это очень хорошо. Или нет, - она с тревогой смотрит на меня. Ты уже говорил с Ангелом?

- Каким Ангелом? – я человек обычный и не привык к беседам с мифологическими существами. Но сейчас меня это как-то не удивляет, меня сейчас волнует, только одно: как успокоить это маленькое нежное сердце.

- Вот он, - она показывает мне куда-то за спину.

Я оборачиваюсь и вижу там своего блондина. За его и без того могучими плечами покачиваются белые, ангельские крылья, он мерно покачивается на воде, и вид у него, надо сказать самый ангельский: руки сложены на груди, голова чуть склонена набок, на лице улыбка, взгляд устремлен в вечность. Да уж, какого плана я обкурился? Стоп! Я же не курю, шутки в сторону.

- Иди к нему, - я вижу, что она не хочет меня отпускать, делает над собой усилие, - ну иди же! – И машет рукой. – Иди, и поскорей возвращайся.

6

Идти, так идти, я правда не умею ходить по водам, и не совсем уверен, что я дойду до него. Но раз уж парень, записался в ангелы, он должен что-то придумать. Действительно, я делаю шаг и оказываюсь посреди бескрайней пустыни, сплошь залитой, несущем смерть всему живому, солнцем. Сначала мне кажется, что я здесь я и умру, но потом я начинаю различать метрах в пятидесяти три плоских камня (и ни каких священных кругов рядом нету, порошу заметить), рядом стоит мой белый друг. Я подхожу, с каким-то тяжелым предчувствием, и он жестом предлагает мне сесть на центральный камень, сам садится по правую руку.

Присаживаясь, я вспоминаю Фрая. Неправа она была: никакие они не удобные, эти камни посреди пустыни, попу он колет и горячий, как уголек. Пока не проверишь собственной задницей, ничего не узнаешь.

- Так выходит, вы мой ангел.

- Да уж, и не надо надомной смеяться. Всем, бывает, ни везет.

- А я то думал, что это только людям свойственны подобные слабости.

- Насчет, списывать все на судьбу? Привычка. С кем поведешься, с тем и наберешься. Я вот за вами всю жизнь таскаюсь.

- Ну, допустим не так уж и долго, всего-то лет двадцать, а по вашим меркам…

- Для начала, давайте уточним небольшой вопрос, никакие не двадцать, а самую что ни наесть, длинную человеческую жизнь, причем не первую реинкарнацию.

- Как так не двадцать? Мне же сейчас двадцать. Я конечно не специалист по жизни после смерти, но на сколько я понимаю, время оно для всех течет одинаково.

- Я повторяю, вы прожили целую жизнь, причем достаточно длинную.

- Это что же, мне сейчас семьдесят с хвостиком?

- Семьдесят четыре, - слышу я голос откуда-то слева. Я толком не могу осознать, что за чудо покачивается в воздухе слева от меня, источая жуткий смрад; видны только рога и козий хвост, который оно использует, для отгоняния, неизвестно откуда взявшихся, мух. Это чудо плюхается на установленный слева от меня камень.

- Вот ведь интересно! – восклицаю я, - Всю жизнь хотел узнать, правда ли, что у левшей черный ангел по правую руку?

- Ну и как? - полюбопытствовало копытистое чудо.

- Теперь я знаю, что нет!

- А с чего вы взяли, что я черный ангел? – я угадываю в его словах интерес.

- Ну, так это же сразу видно…

- Ох уж эти люди, для них мы все эти ритуалы и придумываем. – И вдруг у него не стало не копыт, не рогов, ни мух. Вообще ничего. Просто одна большая дырка, затягивающая все внутрь, – Мы для них ритуалы, всю жизнь за ними, как за маленькими ходим, а они только нос затыкают, - казалось, голос шел откуда-то далеко изнутри, не когда не ожидал, что человек, пардон, ангел, может так взять и превратиться в черную дыру. - Давайте, побыстрее, разберемся с ним, и я, наконец, пойду в заслуженный отпуск.

- Что значит разберемся? Какой отпуск? – меня начали беспокоить эти двое. - Что это за полевой суд, я буду жаловаться Богу!

- Бог вам не помошник, мы вообще выполняем его просьбу, - отвечала мне дыра, и почему-то у меня было ощущение, что она находится, где-то внутри меня. – Вы бездарно просрали выданную вам жизнь, просрали, как сотни других жмуриков, не сделав абсолютно ничего не просто для общества, мироздания, но и даже для собственного духовного развития. Вы даже аду разнообразия не прибавили.

Не могу сказать, чтобы последнее обвинение, меня сильно успокоило, но я решил защищаться:

- Ну, просто всегда, что-то отвлекало. Дела, друзья, работа, жена…

- Вот-вот! Что он с женой-то сделал! – и страшный гогот. От этой фразы мне стало страшно.

- Что я сделал?

- А ничего! Вы дожили до своих семидесяти с хвостиком, не успев ничего, кроме как заразиться какой-то дрянью, от которой и подохли. Не знаю уж, что у вашего друга за друзья, но он выпросил для вас еще один шанс. Божественная канцелярия утвердила, и вот вы тут. Вам дали вам еще один шанс. Прожить один день, на заре ваших сил. Когда у вас полно энергии, минимум иронии и максимум жизненных целей. И что? Да вы сами с туалетной бумагой гуманнее поступаете. Даже сейчас, уже после общения с Ангелом, вы опять потеряли эту женщину, и ребенка, и отца не дослушали, и друга… да что мы вам все говорим, вы же сами знаете, что вы ничего не сделали, а лишь все потеряли…

Я не знал, что сказать. Как что-то объяснить. Эти двое знали меня отлично, даже лучше, чем я сам. Как оправдаться? Я не знаю, что я делал, что говорил, что думал. Мне просто захотелось, чтобы меня простили. А потом, чтобы дали возможность все исправить. Не ужели это конец? Но я не хотел сдаваться, я хотел сделать это… Я сидел на камне, посреди пустыни, солнце жгло мне затылок, и постепенно я перестал понимать, что происходит вокруг. Ангелы поплыли, закрутились, и слились воедино, мне кажется, даже взорвались, где-то глубоко внутри меня. Я закрыл глаза и открыл их, снова, потому что…

7

Будильник орал на все 100, и как бы мне не хотелось, надо было сейчас вставать, дотащиться до стола, нажать "Cancel", убрать постель, ехать на работу и работать, работать… О, Боги! Боги! Дайте мне еще пять минут поспать!

19/7/2