Последний бунт юности
| ||
I- Ты не представляешь себе, каково это ждать. Просто ждать. Смотреть. Видеть его каждый день, улыбаться, делать вид, что тебя это не трогает, общаться как будто ничего и не было. Это просто ужас какой-то! Я сама себя боюсь... А потом, приходишь домой, садишься, и начинаешь себя ругать - ведь я постоянно делаю ошибки, постоянно его обижаю - злюсь. Это выглядит очень страшно, я боюсь, что начну вызывать у него жалость. Знаешь, вроде такой маленькой девочки, у которой отобрали любимую куклу, а она пытается сделать вид, что ей вовсе и не жалко... А ведь все что я хочу, это чтобы он был рядом... Знаешь, я за эти два месяца уже на пять килограмм похудела, совсем не могу ни спать, ни есть... Хотя, что это я... себя я люблю, нашла чем хвастаться. Знаешь, я наверно слишком большая эгоистка, все время думаю "о! какая я бедная-несчастная", может это я просто претворяюсь? Может это вовсе не любовь? Но, знаешь, это так больно! Я сейчас спросила, не стали ли эти страдания привычкой? Я постоянно так себя спрашиваю, ведь привычка это уже не любовь. Нет, не стали. Это чувство, оно постоянно развивается, растет, пусть пока лишь в одном сердце. Хотя знаешь, иногда мне кажется, что мне вовсе и не нужна его любовь, моей хватит на двоих. Он любил говорить, что "любовь это отдача". Я только теперь понимаю смысл этих слов. Тогда отдавал он, сейчас я. Возможно, если бы любили мы оба, то мы как два электрона разошлись... глупости какие-то говорю!... Скажи, ты что вообще никогда не подозревал, что мы встречаемся? Не замечал, что я его люблю? II- Нет. - А знаешь, никто ведь и не замечал. Господи, как это было прекрасно. После института мы встречались в метро, он брал меня за руку и спрашивал: "Ну что, красавица, куда сегодня?" Я говорила "Не знаю...", а он говорил "Тогда сегодня, как обычно, в гастроном, потом в подворотню, а потом в мотель" и мы шли куда-нибудь вроде Третьяковки, ЦДХ или Сферы... а потом гуляли по ночному городу. А иногда просто садились на какую-нибудь скамеечку в парке и молчали или болтали не о чем. Ты понимаешь, о чем я? - Да, почти. Скажи, и что никогда не было непонимания? - Ну, как сказать. Знаешь, он приучил меня к книгам, к театру. Я ведь никогда раньше не любила читать, а тут даже начала писать стихи. Правда они не отражают и сотой доли того, что я хочу сказать, но иногда на душе становится так дико, что я не могу не писать. Если бы я написала что-нибудь путное я бы обязательно показа. Возможно, он бы понял, что я не мщу и не страдаю от ущемленного самолюбия, а по настоящему, всем сердцем люблю его!... - Ты думаешь это и есть любовь? - Я не люблю громких слов, но по-моему… да. Я не знаю, что такое любовь, если это не любовь. Понимаешь, я готова отдать пол жизни за минуту той любви, что была в нем раньше… - Ты думаешь, он любил тебя? И может теперь с тобой так обращаться, попросту не приходить на свидания? - Я не знаю… Я понял, что последний вопрос был лишним. Свет в вагоне моргнул, предупреждая о приближающейся станции, я слегка напрягся, ожидая инерции. Света свалилась мне на грудь, умудрившись свалить какого-то маленького плешивого мужика, ухватившись рукой ему за пиджак. Я аккуратно поставил её на место, дождался окончания потока извинений, и, не дав ей снова начать говорить, сказал: - Извини, я кажется уже приехал... это моя. - Так ты же до Лубянки? - Мне надо заехать к отцу, на работу... - А... Я кивнул и отдался потоку, вынесшему меня на станцию, пронесшему по туннелям эскалатора с надписями "Держись левой стороны", позволил затолкать себя в поезд и увезти куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Иногда когда едешь утром по кольцу, то в первом вагоне можно сесть и даже немного вздремнуть. Сидишь этак с закрытыми глазами: одна нога здесь, другая в нирване; и очень не хочется вставать. Поезд подходит к твоей станции, и ты понимаешь, что если не встанешь сейчас то, уедешь о-очень далеко и потом вернуться будет во сто крат сложнее. И мысль об этом гонит тебя вперед, как одержимого. Конечно, я соврал. Я не еду к отцу. Тем более в таком виде. Не то чтобы я много выпил, но пахнет все же прилично. Вот тебе и романтический вечер! Цветы, вино, фрукты! Да уж, пикник на лоне природе. Фу! Бред! Прогулочка в парке. Встреча двух друзей. Это я что-то развонялся, решил, что я ей не равнодушен... вот и получил признание, только не то! Мне хотелось только одного: сесть в углу своего дивана, включить музыку так, чтобы диван чуть вздрагивал на басах и окунуться в эту нереальную реальность. Не думать не о чем, просто лечь, задрав ноги на стенку, уперев взгляд в белый потолок и не думать не о чем. Потом постепенно, по мысли открывать свое сознание, прокурить в голове всю встречу раз сто, постараться успокоится, потом решить "Жизнь удалась!" или хотя бы "Ничего прорвемся!", встать с дивана и начать что-нибудь делать. Я даже знал в какой последовательности я буду слушать музыку: сначала тяжелый I.F.K. во-первых "войну полов", потом что ни будь спокойно-созидательное вроде Слабикова или Блекмора, ну а потом что-нибудь зажигающее вроде Garbage, Cranberries, Blur, Алисы или даже Мумий Тролля... часа на три музыки - мне хватит, благо весь день свободен, дела то все по отменил... Хотя если честно, меня эта идиллия вовсе не привлекала, но это лучшее, что я мог себе предложить. Вертя головой в поисках трамвая я пробираюсь от метро. Только здесь, под легким дождиком я смог очнуться, от этого бредового мира. Не то что бы "жизнь удалась", но я уже сижу на корточках перед огромной вазой светло-розовых роз, цвет и форму которых я бы вряд ли взялся описать и интересуюсь, у суетящейся хозяйки, что это за сорт и почем. Зачем мне цена, я ведь все равно не буду покупать... кому? На будущее. И еще чтоб чем-то занять продавщицу, можно и поторговаться. Раньше у меня такого не было, но с недавних пор я стал любить цветы. Когда они красивые. Я смотрю на их нежные лепестки, на их изящные головки. С первого взгляда они все похожи, как китайцы, но потом понимаешь, что каждый - это индивидуальность. А раз уж они такие взрослые, то пора и нам людям... того-этого... Воодушевленный, я спускаюсь по запруженной народом лестнице, радуясь, что на моем пути есть такое замечательное место, как цветочный базар. Где-то рядом мелькает знакомая цифра "28", и я срабатываю - "трамвай". Кругом так много народа. Я смотрю на людей. Странно, но когда я такой, то я отчетливей вижу их. Их лица, их проблемы, их радости. Люди часто пугают меня своей забитостью, но чаще я этого не замечаю - замыкаюсь, как они. А сейчас словно после пречастия - ржавчина сошла и я вижу этот мир. Я верчу головой, как сумасшедший, стараюсь заметить как можно больше, занять свой процессор на все сто, лишь бы не думать о... о черт! вот я и попался; и тут же в голову лезут стихи: По кудрям ты моим догадайся. ...и мне уже хочется плакать и смеяться, прыгать как маленький ребенок, выйти под дождь и стиснув зубы прогуляться по пустынным улицам с огнеметом - моя зажигалка всегда при мне! Я тут же выхожу по дождь - ехать дальше бесполезно, небольшая прогулка пойдет мне на пользу. Стаскиваю уже намокшую футболку и на глазах у изумленной публики начинаю движение вперед. Как-то, когда я был маленький, мне сказали, что американские ученые подсчитали, что, дескать, бежишь ли ты под дождем или идешь - все равно, количество капель попавших на тебя одинаково. Сейчас я понимаю, что это была попытка научить меня, глупого, любить дождь, но, тем не менее, даже сейчас, когда дождь усилился, я перехожу на вторую передачу, третью и вот я уже бегу... Лучше бежать, так меньше возможности подумать... Дождь становится настоящим ливнем, волосы промокли насквозь, грудь вся мокрая. Я, вызывая у потенциальных зрителей религиозный страх, прыгаю по лужам. Точнее я прыгаю через лужи, но на практике получается скорее первое... Вот твой дом, а в двери еще старый замок... как это не поразительно меня здесь никто не ждал, да и вернуться я мог бы значительно позже... Еду в лифте, нажимаю все кнопки... самое тяжелое вовремя нажать последнюю... Я играю, я веселюсь, не ужели я буду всю жизнь, как клоун восклицать "Viva kalma!". Как это Фромм назвал? Escape from freedom? Или это и есть та самая freedom? Ведь это веселье, разве оно не олицетворяет свободу? Или это уже freedoom? Пахнет обреченностью... Не ужели все люди играют? Или это я один такой псих? Мне наверно следовало пойти в ВГИК, хотя я бы точно тогда слетел с катушек, потеряв границу между реальностью и сценой. Наверно надо иметь какие-то устойчивые принципы, чтоб не слететь... как проститутки не целуются же! Вот я и дома. Energizer кончился. Я сижу на столе, обхватил колени руками и смотрю в окно. Точнее я смотрю на телефон, на АОН. Посмотреть? Я ведь на него не смотрел уже несколько дней... Нет, потом. Я топаю в ванную, мечтая о теплом бархатном полотенце. Вода не приносит мне облегчения. Я просто тупо стою под струями теплой воды и смотрю в занавеску. Методично набираю воды в рот, а потом ее выплевываю, вот и все мои развлечения под душем. Из открытой двери льется музыка. Привычка слушать музыку стоя под душем сильно доводит моих соседей. Хотя должен признать, что они вполне не плохо начали разбираться в музыке, под моим чутким руководством разумеется. Правда кое в чем наши вкусы не сходятся, особенно им не нравится, когда я сам играю на гитаре... ну да это мало кому может понравиться. Я лежу под одеялом и стараюсь не о чем не думать. Это занятие дается мне необычайно тяжело. "Как хорошо сначала ничего не делать, а потом еще немного отдохнуть". Это ужасно. Почему я такой пошлый? Мерзкий? В какой-то момент я решил, что пока под моей маской пошляка-весельчака скрывается благородный человек, то все нормально, это и есть истинная интеллигентность. Потом я успел разочароваться в слове "интеллигент". Это уже не сплошной плюс, а так, рак на безводье; и эта неуверенность, маскируемая под нахальством это два минуса написанных друг за другом, а не крест на крест. Но что уж теперь поделать? Пора мне взрослеть! Почему я никак не научусь быть человеком? Почему? Это вечное слово... я вижу людей на улице. Моих сверстников. Они похожи на Людей. Серьезные. Иногда уверенные в себе, иногда нет, но они производят впечатление людей решивших для себя раз и на всегда "я буду делать так". Говорят переходный возраст у людей лет в тринадцать-четырнадцать... выходит я один такой тормоз? Смешно же я выгляжу со стороны... А я то привык считать, что я старше их... но нет, ведь есть же люди с которыми я откровенен и которые откровенны со мной. И есть те, которые на одном уровне со мной. Или они просто тоже из потерянного поколения? Да нет, мы вроде на войне не служили, вот разве что компьютеры у нас по пол жизни отняли... ну так они вторую половину отнять еще успеют! III- Алло, - раздается немного злой голос; и я радостно кричу: - Привет, Дим! Наконец-то я дозвонилась! Тебя прям дома не застать. Что-то случилось, ты какой-то злой... - я придаю своему голосу вопросительные интонации. - Да не... Твой номер не определился и я думал, что это какой-нибудь камикадзе решил меня разбудить... - Ты спал? Сейчас же полпятого! Ой! Извини, я не хотела тебя разбудить... - Нет, и не мечтай - ты меня не разбудила. - пауза - Спать чего-то не получается, сейчас слушал Блекмора, моя любимая песня "Wish you were here...", она там последняя, а так как мой компакт умеет читать песни только подряд, то я ее слушаю очень редко... вот и все... Собственно я ничего не поняла из его тирады, да это и не важно. Мне надо забрать у него книгу. Я дала ему ее полтора года назад, еще тогда... Он обещал прочитать за месяц, не удивлюсь если он даже не помнит какого она цвета... - Дииим... - Да, лапсик. - Помнишь книгу, которую я тебе давала. Ремарк, - я надеюсь подействовать на его ассоциативную память. Если честно, то его следовало бы давно убить за такое хамское отношение, но такой уж он человек, что если хочешь получить у него что-то, пускай даже свое, надо встать на задние лапки, заглянуть ему в ротик и станцевать... - Конечно помню. - К моему удивлению, он даже проснулся. - Я давно хотел ее тебе отдать. Книга просто супер, хотя есть с чем поспорить. Вот сейчас вот держу ее в руках. Странно, может, он изменился. Может, за это время он стал другим, сделал то, что не мог сделать тогда? То, чего не могу сделать сейчас я? Вряд ли. Полтора года назад я признала его безнадежным, что же теперь? Хотя, чем черт не шутит. Мы договариваемся о встрече. Нет, не через неделю, я прямо сейчас, через 15 минут у моста. Я опаздываю на 8 минут, он стоит с немного испуганным видом. Если бы я его плохо знала и смотрела со стороны, сказала бы, что он боится, что девушка не придет, но я то его знаю - он сам только что пришел и еще не огляделся. Засранец! Опаздывать к девушке! Мой трамвай подъезжает к остановке. Я разглядываю его. А он изменился. Одежда. Прическа. Интересно, есть ли у него девушка? Двери открываются; он оборачивается и я понимаю, что внутри ему хуже, чем мне показалось, чем он старается это показать, чем он сам думает. Все же за то время, что мы были вместе, я неплохо успела его изучить. - Ты не представляешь себе, каково это ждать. Просто ждать. Смотреть. Видеть его каждый день, улыбаться, делать вид, что тебя это не трогает, общаться как будто ничего и не было. Это просто ужас какой-то! Я сама себя боюсь... А потом, приходишь домой, садишься, и начинаешь себя ругать - ведь я постоянно делаю ошибки, постоянно его обижаю - злюсь. Это выглядит очень страшно, я боюсь, что начну вызывать у него жалость. Знаешь, вроде такой маленькой девочки, у которой отобрали любимую куклу, а она пытается сделать вид, что ей вовсе и не жалко... А ведь все что я хочу, это чтобы он был рядом... Сначала мы были просто друзья, но в какой-то момент я поняла, что не могу без него жить. Что мне надо быть с ним, что мне это не обходимо, как вода и воздух. Что жизнь иначе не имеет значения. Мне казалось, что я ему тоже нравлюсь. Я даже ожидала большего. Ну я никогда не была кокеткой, но все же пару женских трюков знала. Сначала он повелся, но потом, словно почувствовав что-то испугался. Я испугалась; стала ошибаться; стала активней, в итоге он обходит меня стороной, хотя я точно знаю, что он не равнодушен ко мне… скажи, ты этого не замечал? А ты замечал, что я его люблю? - Нет... после того как мы с тобой рассталис я старался не интересоваться тобой. С Серегой мы знакомы, но я никогда не видел его с девушками и не слышал от него не одного комментария о прекрасном поле. Я не замечаю в его голосе ни боли, ни иронии. Мне кажется, ее там нет, хотя возможно я ослепла под действием алкоголя. Как это не смешно, встреча оказалась на редкость приятной. Я просто собиралась забрать у него книжку, ну возможно узнать как его дела, как он после нашего расставания, есть ли у него девушка, а в итоге мы сейчас сидим в этом совковом кафе-баре и меня везет уже со второй бутылки пива. Сначала мы просто болтали, а потом меня повезло. Не знаю почему - наверное, он сумел нажать на какие-то струны в моей душе, все-таки он видно тоже неплохо меня изучил. - Да уж... Мы друг друга стоим, - кажется, я продолжила свои мысли вслух. - Что? - Да, это я свои мысли продолжаю. Там, на остановке... Ты ведь только что приехал?... Ну то есть не ждал меня?... Он расползается в довольной улыбке: - Это вопрос или утверждение? Я знал, когда ты придешь, и решил, что смогу дослушать свою любимую песню... - он улыбается так зажигательно, что я тоже смеюсь. Черт! Я рассказала ему о своей любви к Сергею, он слушал меня так, словно слушает подобные признания по десять штук на день, а теперь меня веселит. Его не сколько не трогает, что я люблю Серегу... Наверное, у него есть другая. - Дим, а у тебя-то как дела? - Ну, я разочаровался в девушках, на мальчиков мне смотреть религия не позволяет, остаются компьютеры... тем и довольствуемся. Это могла бы быть шутка, если бы он улыбался: - И давно ты разочаровался? - Сегодня, - смотрит на меня, гад, и смеется. Голова становится колоколом - это он про меня-то?! Все происходит как в замедленном кино. Я не хочу этого делать, но я не могу позволить ему обидеть меня еще раз. Хватит с меня! Я вскакиваю, в бешенстве плещу ему пиво в физиономию и убегаю по коридору. Я слишком пьяна, чтобы быстро бежать и трезво соображать, поэтому слова влетающие в мои уши "Да я не тебя имел в виду, дура" становятся понятны только через несколько часов, когда я, смотрю на реку, выбрасывая последний бумажный платок. Я ругала его последними словами, какой он мудак! Я ему душу раскрыла, а он туда плюнул! Я сама знаю, что не заслуживаю уважения, что я стала, как домашняя собачка у Сергея, но это не значит, что какой-то пьянчуга может меня обижать. Я ненавижу себя, за то, что рассказала ему все, что позволила себя обидеть. Гад! Оба!… Эта скамейка стала моим вторым домом, только она знает, что я пережила… Они оба надо мной издеваются... Уже в который раз я сижу на этом сквозном мокром ветру, смотрю на реку и понимаю свою беспомощность. Неожиданно в моей голове возникают Димкины глаза, когда я плеснула в него пиво, его попытка встать и беспомощное движение вниз, его слова, крикнутые мне в вдогонку, и я понимаю, что он вовсе не меня имел ввиду, что у него проблемы с другой девушкой. Какого черта я решила, что проблемы только у меня?! Истеричка. Ведь сразу же было видно, что у него что-то не так. А еще гордилась тем, что хорошо разбираюсь в людях, что его хорошо знаю... Что делать? Искать Димку? Звонить ему? Как извиняться?! Ой, я дура!… А Серега? А… Меня колотит - это просто невыносимо! Платки кончились и теперь в дело идут рукава. IVУтро добрым не бывает! Толчок от стены и я уже лежу на полу. Теперь, хочешь - не хочешь - отжимайся. Все наши действия по утрам ужасно монотонны. Мы повторяем их постоянно не вникая в их суть, пытаясь досмотреть прерванный сон. Каждое утро, глядя на часы на кухне мы ругаем себя за сонность и, застегиваясь на ходу, вываливаемся на зябкую улицу. Улица, своим холодным пейзажем гонит нас вперед, мы плетемся на автобус, вливаемся в поток и течем на встречу новому дню, новым мечтам, своим целям… Торопимся вперед, проводя пол жизни в тесном холодном вагоне, толкая таких же как мы жмуриков и почесывая небритый подбородок… Работа, даже две. Учеба, на двух высших. Куча общественных постов и обязанностей. Несколько девушек. Заполненная до краев жизнь, не минуты свободного времени - отчего это так? Не ужели я такой гениальный, что делаю то, что другим не под силу. Сегодня у меня родился ответ на этот простой вопрос. Еще вчера он был другим, точнее его не было, как и не было вопроса. Пожалуй, я бегу от жизни. За кучей дел я скрываюсь от боли. Нет, не от одиночества - я люблю быть один и я не боюсь себя. Просто я хочу быть хоть чем-то полезен этим людям. Почему? Великий вопрос! Сила его безграничка - он способен разрушить любую систему, остановить любой механизм, подточив его изнутри. Меня же точит не вопрос. Трещина во мне уже есть. Смешно? А мне нет. Моя жизнь - жизнь в займы. Нет, я не умираю. Но я и не живу. Все очень просто - у меня не будет детей. Так, шутка матери природы… - Серег! - выходя из троллейбуса, я слышу Светин голос. Вижу ее тонкие черные волосы, вижу ее испуганные влюбленные глаза. Боже, как бы я хотел позволить себе ее любить! 1/11/1 Я хочу знать твое мнение |