Уже слишком поздно, чтобы что-то исправить, но еще слишком рано, чтобы умереть…

I

Чтоб был легендой – день вчерашний,
Чтоб был безумьем – каждый день!

М. Цветаева

В трубке раздавались гудки. Ирке казалось, что каждый из них тянется вечность…

Дерьмо! – у девушки начиналась истерика - Ну бери же ты трубку!..

– Алло? – наконец она услышала чей-то уставший голос.

– Да! Алло! Здравствуйте! А Юлю можно? – протараторила она в ответ.

– Ирочка, ты? Юляша уехала к бабушке в деревню до двадцатого числа. Разве она тебе не говорила?

– Говорила, теть Наташ, но я подумала, она захочет вернуться пораньше…

– Да ты что! У нее там теперь от кавалеров отбоя нет. Если бы не твой день рождения, она бы там так и торчала все лето. А что ей там плохо? Гуляет до пяти утра, до шести вечера спит… Ах, да! Ты знаешь, она спит то уже в новом доме! Достроили, наконец!..

«Ну-у, понеслась… – подумала Ирка, – сейчас будет рассказывать про всех соседей, про цветы, огород… Надо отмазу придумывать…».

– …Ты знаешь, мы уже свои огурцы едим! Правда, соседи уже давно едят… Но они и сажали их раньше! Кстати! О соседях! Помнишь тот пустой дом на краю деревни? Ну, в котором вы тусовались, когда ты у нас была? Так вот!..

– Ой, теть Наташ, по-моему, меня мама зовет… Я вам еще позвоню как-нибудь, хорошо? Вы мне дорасскажете эту историю?..

– Конечно, конечно иди! Маме привет!

– Хорошо. Вашим тоже привет передавайте… Ну, счастливо!

– До свидания, Ирочка.

«Ф-фу-ух! Отмазалась! И что теперь делать? В инете в чатах потусоваться? Ломает… Почитать? Ящик посмотреть? Тоже ломает…».

Все-таки она врубила видик и, развалившись в глубоком кожаном кресле, принялась рассматривать обложку видеокассеты, которую ей месяц или два назад занес посмотреть Тошка. «Супер-комедия… В главных ролях… Никого не знаю… режиссер… производство США… Ха! По-моему, слова „супер-комедия“ и „США“ просто несовместимы! Опять, небось, маразм какой-нибудь…».

Кто-то закричал. Ира очнулась. Кричали в телевизоре. Какая-то бабка стояла на стуле и пыталась раздавить маленькую серую мышь.

«Ух ты! Часик поспала… Неплохо! А хотела фильм посмотреть! Через два часа пойду гулять… А сейчас-то что делать?!!»

Зазвонил телефон. Определитель высветил номер. Незнакомый. «Ну его на хрен. Не хочу ни с кем болтать!». После восьми гудков на том конце провода повесили трубку. Ира считала: «один… два… пять… восемь… Ого! Кому-то очень хочется со мной потрепаться. А почему, собственно, со мной? Может, с родителями… или с сестрой… или вообще не туда попали… Почему я не взяла трубку?.. Было бы чем заняться…».

Опять зазвонил телефон. Опять тот же номер.

– Алло?

– Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Иру. – прозвучал немного робкий голос какого-то парня.

– А кто ее спрашивает?

Парень засмущался. Видно было, что он не ожидал такого вопроса. Однако после небольшой паузы он назвался Андреем.

– Допустим, я Ира. И извини, но я не помню ни одного Андрея с твоим голосом.

– Я тебя видел на скамейках, где вы тусуетесь, и узнал твой телефон.

– Зачем?

– Хотел пригласить тебя в кино…

– Хотел пригласить?

– Приглашаю.

– Скажи, Андрюша. А кто тебе дал мой телефон?

– Мой друг.

– Так вот! Во-первых, скажи своему другу, чтобы он больше не раздавал мои телефоны кому попало. А во-вторых, у меня есть парень. Усек?

– Конечно…

– Ну и славненько. До свидания, Андрюшенька.

Ира повесила трубку, обхватила руками колени и положила на них голову. Она закрыла глаза.

«Ну вот! Отшила парня! Зачем-то сказала, что у меня есть молодой человек… Зачем? Нервы… Ужас какой! Не завидую я своему будущему мужу…».

Ира опять сняла трубку и набрала номер с определителя.

– Да?

– Андрей, это Ира. Слушай, извини, что я нагрубила… Просто у меня ужасное настроение… меланхолия какая-то… Если ты не раздумал и не боишься, что я испорчу тебе вечер, то мы можем сходить в кино.

У девушки исчез надменный и грубый тон. Голос звучал нежно и красиво.

– Тогда я зайду к тебе в восемь?

– Ну, раз ты знаешь и мой адрес, то пожалуй… Хотя нет! Лучше встретимся в это же время у моего подъезда, О.К.?

– Отлично!

– Ну, пока.

– До встречи!

«Откуда же он мог вытащить мои координаты? Ладно. В кино я из него это вытрясу… Сколько у меня еще времени? Сорок минут… О.К. Пойти, что ли, принять ванну?..».

Без пяти минут восемь Ирка выглянула в окно. Андрей уже ждал ее. «Пунктуален!» – заметила девушка. Она редко встречала пунктуальных парней.

Ира спустилась, и они пошли к ближайшему кинотеатру.

– Где-то я тебя видела – была ее первая фраза.

– Возможно. Я живу недалеко.

Андрей был среднего роста брюнетом с карими глазами. На нем были джинсы, кроссовки и смешная футболка с рисунком плюшевого медведя.

«Кого же он мне напоминает?.. – думала Ира – медвежонка на его футболке? Небольшое сходство есть… Нет, а если серьезно, где я его могла видеть?».

– Антон!

– Что Антон?

– Я видела, как ты гулял с Антоном. Это он дал тебе мой телефон?

– Какая разница? Что изменится, если я скажу тебе, откуда я его взял?

Но Ира его уже не слушала: она была уверена на сто процентов, что Андрей узнал ее координаты от Тошки. Девушка начинала забывать о своем кавалере и уходить в свои мысли. Она рассуждала вслух:

«Вот задница! Когда он перестанет искать мне парней?.. Сама что ли не могу? Хотя, я уже наверное забыла, как знакомиться с парнем… Но зачем ему искать их мне?..».

Тут Андрей решил прервать ее рассуждения:

– Ну, если честно, я сам попросил у Антона твой телефон…

– Ага! Так все-таки это был Тошка! Ты проговорился.

За домами уже можно было разглядеть кинотеатр, и до него они дошли не разговаривая.

«Антон-то ему, наверное, все про меня рассказал, а вот я о нем ничего не знаю. Надо бы порасспрашивать. Ломает… Вообще не хочу я ни с кем сейчас мутить… Но раз уж я с ним пошла в кино… Еще не было такого, чтобы я пошла с парнем в кино, и мы не целовались… Не будет же это исключением?.. А потом что? После кино?.. Встречаться с ним?!! Ладно. Не люблю думать. Тем более о будущем. Живем один раз! Может, чего-нибудь придумаю…».

Когда они входили в зал, Ирка взяла его за руку:

«На последний ряд? Мест свободных много…».

Засветился экран, знакомый голос произнес: «Юниверсал пикчерз представляет…». Больше они ничего не видели и не слышали… Если бы Ира пользовалась помадой, к концу сеанса Андрею долго пришлось бы ее стирать с лица, губ и шеи…

Они вышли на улицу. Молчали. Разговор начала Ирка:

– Извини.

– За что?

– Я не должна была идти с тобой в кино.

– У тебя все-таки есть парень?

– Нет. Нету. Не в этом дело. Понимаешь, мы не подходим друг другу. Ты романтик!

– С чего ты это взяла?

Ирка усмехнулась:

– Это же видно! Тебе долгие отношения, свечи, шампанское… Я не права?

– Ну, где-то, конечно, права.

– А я уже испорченный человек. Мне нужны одна-две недели, широкая кровать и пиво… Понимаешь, я не хочу портить тебя. И так сегодня в кино уже…

Андрей молчал.

– Пойдем, проводишь меня до лавочки,

– Значит, это все?

– Значит… Ты не обиделся?

– Я редко обижаюсь, а тут и обижаться не на что…

Они остановились за гаражом, немного не дойдя до места тусовки Иры, куда ее, собственно, и провожал Андрей.

– Ну, пока.

– Счастливо, если захочешь поговорить – звони. Ира смотрела некоторое время ему вслед, потом развернулась и пошла к своим.

На лавочке сидели только пять человек: остальные разъехались по дачам, деревням, курортам и санаториям. Собственно, лавочкой они называли две длинные скамейки и небольшой столик между ними. На скамейках места было достаточно, но ей почему-то не хотелось сидеть. Из всех пяти тусовщиков она была рада только Тошке. Ира училась с ним с первого класса, и он был ее лучший друг. Даже Юльке она иногда не рассказывала того, что рассказывала ему. Ирка часто думала об его отношении к девушкам и неизменно приходила к одному выводу. Если скрестить романтика и бабника, то получится Антон. Его часто бросало из одной крайности в другую. Сейчас, на скамейке он был бабником и флиртовал со всеми (тремя) девчонками, сидевшими рядом, и со всеми, проходящими мимо. Когда Ирка подходила к лавочке, он смотрел на нее своими смеющимися, немного хищными в этот момент зелеными глазами, и постоянно убирал мешающиеся пушистые светлые волосы. Он был одет в белые гриндера, гарды и обтягивающую футболку, на которой висели оригинально изогнутые солнечные очки с зелеными стеклами. Это был его любимый цвет.

Когда Ира со всеми перецеловалась, он высказал предположение, что ее свидание с Андреем не удалось.

– Еще бы! Ты бы мне еще ботаника какого-нибудь подсунул! Я имею в виду, Андрюха – классный парень, но ты же знаешь, я не могу с такими романтиками гулять. Когда сама такой была, тогда – да! А сейчас я могу с ними дружить, уважать, но встречаться – Боже упаси.

Посыпалась куча вопросов: «Что за Андрей?», «Что у вас с ним было?», «Почему Антон знает, а мы нет?» и так далее. Когда волна вопросов на эту тему прошла и разговор вернулся в обычное русло, Ира тихонько подошла к Антону и предложила пройтись погулять. Он согласился, и что-то изменилось в его лице. Не мгновенно, а, может быть, в течение минуты. Всю эту минуту Ира наблюдала за ним и не могла уловить, что именно меняется.

«Улыбка?.. Нет. Да! Может, немного… Вот глаза! Но что в них изменилось?.. Что они выражали раньше, и что выражают сейчас? Этот хищный огонек… Он как был, так и остался, но что-то к нему добавилось… Нежность что ли?.. Ох, люблю я этого парня! Может загулять с ним?.. Тьфу ты, Боже, какие мысли в голову лезут! Он же лучший друг. Я его знаю, как своего брата, а он досконально знает меня… Мы же просто не сможем быть вместе…».

Пока Ирка так размышляла, Антон наблюдал за ее лицом и, казалось, читал ее мысли. Он не хотел прерывать ее и молча ждал, пока она первая заговорит.

– Пошли к Москве-реке?

– Идем! Только что хотел предложить...

Они стояли на мосту. Было уже темно. Берега реки светились фарами автомашин, вывесками, витринами… Из под моста выплыл пароходик. На нем играла дурацкая музыка, кто-то чокался, орал. В стороне от всех можно было разглядеть целующуюся парочку. Молоденькая девушка, видно, немного перебравшая, блевала в реку. Ира отвернулась. Ей стало противно. Обычно она любила такие вечеринки, но сейчас откуда-то всплыло такое чувство, как отвращение. Она взглянула на своего друга. Тошка смотрел куда-то вверх… Ира подняла голову и увидела чистое звездное небо.

«Вау! Он знает куда смотреть! Единственное место, не затронутое цивилизацией, которое можно увидеть в городе! В нем пробуждается из глубокого сна романтик…».

Они стояли и, как завороженные, смотрели на звезды. Антон показал Ирке все созвездия, которые сам знал.

Стало холодно. Ира попросила Тошку проводить ее. Он обнял свою подругу, и парочка двинулась в направлении Иркиного дома.

«Черт! Давно со мной такого не было. И самое ужасное, что сейчас я счастлива! Вот всю жизнь бы так с ним ходила… Лучший друг! Интересно, а что он сейчас думает? Его мужская натура должна требовать активных действий, а дружеская… Нет, надо с этим кончать. Я же сама могу сорваться… Вот сейчас у меня есть способность думать, и мои мысли меня останавливают. А вот отвлекусь на что-нибудь, потеряю эту способность… Сама же к нему полезу!».

– Антон?

– У?

– Ты знаешь, я, наверное, завтра поеду на дачу к бабушке.

Она ждала одобрения с его стороны, но Антон молчал.

«Ясно… Он уже не друг, он – мужик, парень. И меня воспринимает как девушку. В таком состоянии он меня не поймет. Еще бы! Сначала дала повод, что я хочу с ним встречаться, а теперь говорю, что уезжаю, бросаю его. Ничего. Завтра он опять будет моим другом и, надеюсь, одобрит мой поступок».

«Какая сволочь в такую рань?!!» – Ирку разбудил телефонный звонок. Она просунула свою правую ногу в левый тапочек и поскакала к телефону.

– Алло?

– Ира, здравствуй. Моя дочка не у тебя?

– Чья дочка?

Ирка прекрасно поняла, чья это дочка, где она, и кто это звонит. Опять нужно прикрывать свою когда-то лучшую подругу. Пока она искала отмазу, приходилось притворяться ничего непонимающей спросонья.

– Моя, моя! Это Алевтина Георгиевна звонит.

– А-а, здрас-сьте, Алевтин Георгьна. А сколько сейчас времени?

– Половина третьего. Извини, что разбудила.

До Ирки только сейчас дошло, что еще не утро, а только ночь.

– Да, ничего, нормально. Алевтин Георгьна, Маша с полчаса назад ушла гулять к Москве-реке, а я, видимо, уснула.

– Ну, слава Богу! Хоть к тебе пошла, а не к своему дружку-наркоману. Она на меня обиделась, а ты же знаешь, когда она обижается… Вот отца на нее нет! А я что? Я ей одно слово, а она мне двадцать одно. Ну, ладно, Ирочка, спасибо тебе большое. Успокоила. Еще раз извини, что разбудила.

– Угу. Спокойной ночи, Алевтин Георгьна.

Ира повесила трубку и вздохнула. Машка была ее давнишней подругой. Но месяца три назад она замутила с парнем, Костей, который начал довольно успешно приучать ее к выпивке и наркотикам. Отца у Машки не было, но мать владела какой-то процветающей фирмой. Так что денег на всю эту дрянь у девушки хватало. Ирка несколько раз тщетно пыталась уговорить ее завязать. Один раз Машка продержалась девять дней, но на десятый опять сорвалась.

«Чтоб он сдох, этот ее Костян!» – вырвалось у Ирки. Она поднялась и начала одеваться.

«Надеюсь, он в „Ночном“. Иначе придется ехать за ней к этому придурку. Чувствую, если я ее сейчас не вытащу, она уйдет в такой мощный запой… В лучшем случае!».

Ирка подходила к излюбленному бару своей подруги. Красовалась огромная горящая вывеска «Ночной». У входа два мужика горланили что-то из репертуара «Руки вверх». Внутри ужасно воняло табаком – Ирка не курила. К счастью, Машка была здесь. Она сидела за столиком с каким-то мужиком, который настойчиво пытался ее развести. Девушка плела что-то насчет того, что у нее есть парень, что она его любит, еще какие-то отмазы. Мужик ее даже не слушал.

«О-о! Во-от он мой парень!» – пьяным голосом завопила Ирка, увидев приближающуюся подругу.

– Познакомься! Его… Э-э-э… Ее зовут Ира. И я его очень люблю. Хоч… Эта… Ты на меня смотри! Хочешь, мы поцелуемся? Нет? Смотри!..

Мужик отвернулся: или он был ярым противником лесбийской любви, или он был расстроен, что увели его добычу. А может, и то и другое… Он-то отвернулся, зато все остальные алкаши пялились на двух девчонок. Ирку проколбасило: «Конечно, немного противно: водкой сильно отдает, – думала она, – но зато прикольно!.. И целуется она классно».

Уже возвращаясь домой, девчонки споткнулись о какого-то в задницу бухого деда. Он лежал посреди дороги и спал. Когда его задели, дед вскочил, огляделся и что-то пробубнил. Ирку прорвало. Она каталась по траве, помирая от хохота. Машка в это время на пьяную голову пыталась выяснить, что этому деду было нужно.

– Из-звините, что вы сказали?

– Слушай, ты скажи мне честно. Только честно! Хорошо?

– Ч-честно-честно!

– У тебя есь этот… как ё?.. ежик есь?..

– Х-хто? Нож-жик?

– Да, да, ежик? Ежик есь? Такой, с колючками?

– А-а, еж-жик? Е-ож-жик!.. не-а… А зачем?

– Та ты понимаешь, му… А точно нет? Ни кусочка?

– Ч-честно-честно!

– Понимаешь, мужик меня будит и говорит, пошли этих… как ё?.. ежиков косить! А у меня нету ежиков этих…

– Муж-жик! Тебе крупно повезло! У м-меня на даче… З-знаешь, г-где у меня дача? Зав-втра едем ко мне на дач-чу! У меня там эт-тих ежиков, ну, просто з-завались! Целые кучи!..

Ирка очнулась от смеха, вытерла рукавом слезы и обнаружила, что Машка уже уходит куда-то с дедом.

«Ни фига! Оперативно она его! В обнимочку!»

Ирка догнала их и попыталась увести подругу. Пьяная девушка долго извинялась перед дедом, что-то говорила ему насчет завтрашнего утра, станции, электрички, дачи и ежиков. Потом подобную же чушь она несла, пока Ирка вела ее к себе домой, стелила ей постель, напяливала на нее ночную рубашку…

Ира проснулась сама. Никто ее не будил. Мама уже ушла на работу. Отец еще не вернулся с ночной смены. Машкина кровать была пуста. Но не убрана. Как всегда. Ирка врубила на всю мощь «Chemical Brothers» и пошла в ванную. На стиральной машинке сидела Машка. Зеленая. В ночной рубашке. Внезапная волна смеха распространилась по воздуху. Ира вспомнила вчерашнего деда и бред, который несло это сонное существо, сидящее в ее ванной.

– Не смешно.

– Смешно! Еще как! Ты помнишь хоть что-нибудь из вчерашнего?

Ирка с трудом выговаривала слова, давясь от хохота.

– Вчерашнего? С мамой поссорилась… не помню почему… Потом помню Костю, «Ночной», водку… Мужика какого-то помню… Что-то еще пропустила?

– Угу. – Ирка чистила зубы.

– Ладно. Потом расскажешь. Посмеемся. Тебе вчера, наверное, маманя моя звонила?

– Угу.

– Отмазала?

– Угу.

Машка подошла к подруге и обняла.

– Люблю. Спасибо. И что ты меня всегда вытаскиваешь? Кто знает, где бы я сейчас была, с кем и в каком состоянии, если бы не ты…

Ира прополоскала рот, вытерла махровым полотенцем лицо и села на край ванны .

«Гибнет же человек… А я ничего не могу сделать. Надо же ей было так запасть на этого Костика…»

Машка читала ее мысли. Все могли читать. У Ирки было такое лицо, что только ленивый не поймет, о чем она думает.

– Знаю, что дура! Но я же не виновата, что влюбилась не в того человека! Я не виновата, что он наркоман; не виновата, что он меня не любит, что он использует меня вместо дырки. Я не могу ничего с собой поделать. Я не могу бросить эту сволочь. Я люблю его!!! Есть хорошая поговорка: «Горбатого могила исправит».

Последнюю фразу она произносила уже успокоившись, но как-то глухо, не своим голосом. Ирке даже показалось, что она слышала эхо.

Ира наполнила две пивные кружки «Очаковским». Холодным. У нее в холодильнике всегда можно было найти двухлитровую бутылку «Очаковского». Обычно светлого. Ее отец любил пиво. Она пила пиво с детства. И что самое удивительное – не толстела. Наоборот, у нее была отличная фигура. Ее организм уже воспринимал этот напиток, как нечто жизненно-необходимое. Как пищу, например.

Разговор в ванной был забыт. Девчонки уже посмеялись над событиями вчерашнего вечера, обсудили последние новости, покритиковали новые фильмы и музыкальные клипы… В шесть часов Ира вспомнила, что хотела ехать на дачу.

– Я тебе позвоню, как приеду.

– Хорошо. Может, к этому времени Костик уже будет без девушки.

– Было бы неплохо. Ну, ладно, счастливо!

– Пока, Ирка. Я тебя люблю.

Девчонки разошлись. Одна домой – мириться с матерью, другая – к метро.

В наушниках у Ирки играла какого-то кислотного стиля музыка. Удовольствия от нее было небольшое, да и в композициях особого разнообразия не наблюдалось. Но она расслабляла. Уводила куда-то. В себя. К своим мыслям. Уводила глубоко, так, что, когда очнешься, и не вспомнишь о чем думал…

Ирка тупо рассматривала вагон, рекламы.

«Никоретте… Спрайт… длянос… Московского метрополитена… метрополитена… метро… зачем?.. на дачу… на дачу!!!». Ира не была уверена, что последние обрывки мыслей она не произнесла вслух. Девушка вскочила, вырубила свой волкмэн.

– Извините, вы не подскажете, какая следующая станция?

То, что пробурчали в ответ, было похоже на слово «Киевская». Ирка поблагодарила и подошла к дверям. Она уже полностью вышла из транса, нагнанного кислотой.

Через пятнадцать минут Ира выходила из здания вокзала. Одна ее рука держала билет, другая убирала прядь с лица. У нее были красивые, длинные, каштановые волосы. Некоторые пряди были рыжими. В сумке за спиной позвякивали две бутылки. Так всегда: сначала она покупает пиво, а потом билеты.

В поезде было душно. И жарко. В вагоне, прямо посреди прохода, валялся алкаш. Пасло водкой и сигаретными бычками. Ирка прошла в следующий вагон. Свободных мест не было. А стоять всю дорогу ломало. В третьем по счету вагоне, в который она вошла, тоже все было забито. И в четвертом… в пятом она наконец уселась на единственное свободное место. Рядом с толстой и потной старушенцией. Ирке было по фигу. Лишь бы не стоять. Усевшись, она начала обустраиваться. Из сумки появились бутылка, ключи с брелоком-открывашкой и последний номер газеты «Спид-Инфо».

– Сестренка! – заорал Светкин голос.

Из дома выбежала девушка в белых штанах и черном топике. Она была блондинкой. Крашеной. Ей шел этот цвет волос. Особенно к голубым глазам. Вообще, глаза у нее были карие, как и у Иры. Просто два года назад, после визита окулиста, ей прописали очки, она уперлась всеми руками и ногами. Только линзы! Пришлось родителям покупать ей линзы. Голубые.

Ближе к полуночи сестры сидели у костра в лесу, в компании, с которой они познакомились в прошлом году. Светка после сессии рванула на дачу и тусовалась с ними уже две недели. Она уже успела отхватить себе здесь парня. Самого нормального. Сеньку. У него хоть была нормальная прическа, а не просто лысый затылок. К тому же он не был таким «любителем выпить», как остальные. Не то, чтобы там не было других хороших парней, с которыми поговорить, помутить… Были. Просто Сенька был самым классным.

Ирка здесь всех знала. Новеньких в тусе не было. Но так как этим летом она была на даче первый раз, то скучно ей не было. Надо много расспросить. Рассказать. Кроме того, без парня эти четыре дня, что Ира собиралась провести здесь, она сидеть не хотела. Так что надо было активизироваться. Выбирать. Кадрить. Хотя, тут и кадрить не надо было. Показала парню, что ты выбрала его, и он твой на сто процентов. Конечно, если он не забит. В этой тусовке было не так много девчонок, чтобы парни имели право голоса. Тем более, что Ирка была действительно классной. Редкий парень отказался бы с ней помутить. Извращенец. Или ботаник. Или кто-нибудь в этом духе.

«М-да… И кто же из них будет моим? Никого не хочу. Может, пойти, еще с кем-нибудь познакомиться? – думала Ира. – Ладно. На фиг. Всего четыре дня. А то ведь еще обидеться могут… А Сеня – ничего! У сестренки губа не дура! Так. По ходу у меня сегодня парня не намечается. А там видно будет. Может, действительно познакомлюсь с кем… Похавать бы неплохо. Шашлычка. Или рыбку. Запеченную в углях. Точно! Завтра иду на рыбалку. Одна? Ну, не со всеми же с ними! Кого-нибудь найду… Утром? На ночь! Вау! Это круто».

«Ну и жарища! Они печку, что ли, топят?»

Ирка сбросила с себя одеяло. Сразу стало легче. Она встала, сняла ночную рубашку, накинула футболку, трубы и вышла на улицу. Все еще спали. Даже бабушка. Было около пяти утра. Уже светло. Ну, почти. Небо было затянуто облаками. Ветер обдувал вспотевшую девушку.

«Хорошо! Во сколько мы вчера… сегодня вернулись?.. в два?.. в три?.. Это я проспала около двух часов? Ну, ладно. Погуляю, опять лягу».

До плотины, куда она направилась сейчас и собиралась идти на рыбалку ночью, было около десяти минут ходьбы. Дорога была не прямая. Сплошные холмы, изгибы. Но по крайней мере она была довольно ровная. Лет двадцать назад ее еще даже можно было назвать асфальтовой. От дороги уходила в лес узкая тропинка. Роса на высокой траве противно намочила штаны. Они липли к ногам. Ирка давно бы скинула эту мокрую тряпку, но без штанов идти было как-то неприлично. Даже несмотря на то, что до сих пор она не встретила ни одного человека. А может быть ей было просто лень?..

Как только кончился лес, началась вода. Собственно, лес не кончался, а лишь прерывался для того, чтобы окружить, заключить в себя водоем. Плотина была необычной формы. Треугольной. В одну вершину этого треугольника втекала узенькая струйка ручейка. Дно в этом месте было илистое. Даже чересчур. Ил был почему-то светлый, и по цвету походил на песок. Ирка в позапрошлом году пыталась перейти этот ручеек вброд. По песочку… насквозь мокрые резиновые сапоги сушились два дня на печке.

Но, в остальном, водоем был приятный. Можно и искупаться (пиявки – не такая уж и большая проблема). В солнечную погоду всегда реально приткнуть куда-нибудь подстилку и позагорать. Кроме того, здесь водилась рыба. А еще рыбаки… Правда, сейчас сидели только трое. Ирка стояла у берега, недалеко от вершины треугольника с ручейком. На противоположном берегу, с удочкой в руках, сидел какой-то дедок. Ира часто его здесь видела и знала, что кроме удочки, у него стояла еще пара-тройка телевизоров. Он время от времени лазил в карман за пачкой «Явы». Очень живописная картина: водоем, под березой сидит закутавшийся в плащ рыбачек, в кармане – бутылочка «Столичной», удочка, сигаретка… Ирке всегда хотелось заснять его на пленку. Только фотоаппарата никогда не было.

Возвращаясь, Ирка уже замерзла. И мягкая постель ей казалась самым лучшим местом на Земле, как, минут сорок назад, веранда ее дома. Тепло. Сухо. Никто не кусает.

– Девчонки! Хватит спать. Вставайте, обедать будем, раз завтрак вы проспали – прокричала бабушка.

На самом деле, обед был только через полчаса. Все это время девчонки лежали в своих кроватях на втором этаже, упрямо игнорируя бабушкины попытки поднять их. Подействовала только ее последняя фраза:

– Суп уже остыл. Больше звать не буду. Посуду за собой помоете сами.

Часа в четыре прискакала Наташка, сообщила, что у нее есть какой-то прикольный фильм на видео. Светка убежала смотреть, а Ирка отказалась. Не захотела:

– В Москве еще насмотрюсь. У Тошки целая видеотека. Любую кассету можно найти.

Она взяла книжку Агаты Кристи и улеглась читать на двуспальную родительскую кровать. Через десять страниц постучали. Сеня.

– Здравствуй.

– Привет. Как дела?

– Отлично. Ее нету.

– И куда же она ушла?

– К Нате. Ящик смотреть.

– М-да… Ну, туда я не пойду. Все равно, пока ей самой не надоест, от телевизора ее не оторвешь.

– Заходи, мне делать нечего. Поболтаем.

– Ну, пошли.

Сенька снял кроссовки и прошел в гостиную.

– Чай?

– Нет, спасибо. Только что пил. Может, поставишь что-нибудь?

– Толстого?

– Давай.

Ирка врубила кассету «Fat Boy Slim»и развалилась на диване. Сенька, закинув ногу на ногу, уселся на стул.

– Слушай, не хочешь сегодня сходить на рыбалку?

– Хм… Это можно. Во сколько?

– Часам к девяти на ночь.

– Я же усну там, всю ночь сидеть!

– Ну, не всю… Часов в двенадцать ляжем. В четыре проснемся. Возьмем будильник.

– С палаткой что ли?

– Конечно!

– А кто еще идет?

– Пока только я. И ты…

– Ого! Вдвоем! В палатке!

– Заманчиво. – Сенька взял подкалывающий тон.

– Ну, если ты боишься, что я тебя изнасилую, можешь взять Свету. Будет мне руки держать. И ноги… – Ирка продолжила точно таким же тоном.

– Тогда ништяк! Идем.

К семи вернулась Светка. Когда ее поставили перед фактом, что она сегодня идет на ночь на рыбалку, Света развела какой-то гнилой базар:

– Ни на какую ночь я не пойду! С ума сбрендили! Там же холодно, сыро, комары! Тем более, что вы водку брать не хотите. К тому же, вы все равно не встанете в четыре утра. Сколько бы будильников вы ни ставили. Если уж так хотите порыбачить, пошли вечером. В одиннадцать вернемся, еще с нашими у костра посидим.

– Так. Короче, ты не идешь?

– Мы не идем. То бишь, я и Сеня. А ты можешь идти на какую хочешь рыбалку, если бабушка отпустит. А лучше, не накручивай себе мозги, и пошли с нами к костру.

– Нет уж. Нужно же какое-то разнообразие. Хоть один вечер провести оригинально.

– Ну-ну. Успехов тебе в твоем начинании. Мисс-оригинальность. – съязвила Света.

Ей было немного обидно, что сестра уперлась и хотела делать по-своему. Светка любила, когда следуют ее советам и исполняют ее просьбы, часто более похожие на приказы. Сенька уже не спорил с ней и во время разговора сестер спокойно промолчал, когда без него решили, как он проведет вечер. Не в его власти было менять решения своей девушки. По крайней мере, когда у нее такое взвинченное настроение.

«Что может быть между парнем и девушкой? Дружба… привычка… физическое влечение… любовь… Любовь? А есть ли такое чувство? Скорее, это просто сочетание первых трех. Физическое влечение подогревает отношения с человеком… привычка продлевает и сохраняет их… дружба делает человека единственным… Или это тоже делает привычка?.. Не важно. Почему я никогда не любила? Сколько у меня было парней… И ни одного… М-да… С моими взглядами на жизнь, наверное, вообще не возможно испытать это чувство. Если, конечно, оно все-таки существует… Но, с другой стороны, что плохого в моих взглядах? Только они не пускают к себе любви. Она требует какого-то самопожертвования, ущемления, верности. Но для чего тогда дана человеку жизнь?!! По-моему, не для вышеперечисленного. Надо получать от жизни все. Самые большие наслаждения?.. Сон… еда… противоположный пол… Зачем тогда себя в них ущемлять? Только ради других удовольствий. Но за всем этим кроется эгоизм. Большой, толстый, вечно голодный эгоизм. Это уже хуже. И как же надо жить на этом свете? Если любить не могу, а не любить – значит?.. значит… значит…».

Ирка размышляла, наблюдая за поплавком. Была всего лишь пара поклевок, хотя и удочки были заброшены не так давно. Сеня со Светой помогли закинуть вещи и обещали зайти и помочь утром. Уже стояла палатка, была разобрана постель. Хотя постелью это трудно было назвать. Туристическая подстилка, спальник и теплая куртка, завернутая вместо подушки в наволочку. Куртку заставила взять бабушка, несмотря на то, что ночь должна была быть теплая. Приятно запахло жареным мясом. Ирка повернула шампур и ей открылся вид двух подрумянившихся с одного боку сосисок. Хотелось есть. Было очень большое искушение съесть свой ужин недожаренным. Тем не менее, Ира держала свой ужин над углями еще минут пять. Затем все было аккуратно сервировано на клеенке, которую, как и куртку, насильно впихнула бабушка.

«Когда такое со мной последний раз случалось? Года два назад? Чтобы вот так, все вместе… Водоем, костер, палатка… жареные сосиски с солеными огурцами и бутербродами с сыром… Только вот пива нету! Это, конечно, упущение… Но, я думаю, переживем как-нибудь… Обойдемся бабушкиным морсом из черной смородины».

Пара карасиков в пакете с водой наконец-то перестали биться. Стало тихо. Только костер потрескивал. Ирка решила дров больше не подкладывать. Вот уже два часа, как не было видно поплавка, а она все сидела и смотрела на огонь. Завораживает. Сложно даже отвести взгляд. Под эту игру языков пламени Ирка думала о грядущем дне рождения.

«В среду… в среду… А сегодня что? – Она взглянула на часы. Помимо времени, они показывали число, месяц и день недели. – Вот уж час семнадцать минут, как суббота. Еще четыре полных дня…».

Ирка вздрогнула. В лесу хрустели ветки. Она пододвинула поближе к себе топорик и стала всматриваться в показавшийся силуэт.

– Сенька! Сволочь! Ну ты напугал! Что тебе со всеми не сидится?

– А тебе чего со всеми не сидится?

– Ты знаешь почему. Тут так классно. Так тихо. Было…

– Та-ак… Я понял мне здесь не рады. Только я сейчас все равно отсюда никуда не пойду.

– Ладно уж. Садись. Куда сестру мою дел?

– У нее голова заболела. Домой пошла.

– Во-от! До чего девушку довел! У нее от тебя уже голова болит.

– Смейся, смейся! Ладно, поймала хоть что-нибудь?

– Угу. Пять водолазов и подводную лодку.

– Маловато для целого вечера.

– Зато удовольствие получила.

– Конечно, на вкус и цвет товарищей нет, но, по-моему, ловить водолазов – это еще не самое большое удовольствие на свете.

– А ты можешь предложить что-нибудь получше?

Ответ не заставил себя долго ждать. Минут через десять Ира на пару мгновений прервала поцелуй.

– А как же Света?

– Света? Света спит.

«Правильно! – думала Ирка – Типично для всех мужиков. Его девушка спит – значит, можно налево. И главное, не с кем-нибудь у своего костра, а пришел ко мне! Где никто не настучит… Где есть палатка…».

Спальник был расстегнут и уложен на дно палатки в качестве мягкой подстилки. Не люкс, конечно, но вполне удобно и уютно.

II

Ты дал мне детство – лучше сказки
И дай мне смерть – в семнадцать лет!

М. Цветаева

– Сволочи. Нет, у меня просто нету слов…

«Светка – сквозь сон проскальзывали у Ирки мысли. – На кого это она так ругается? А почему у меня нет одеяла?.. Я же в палатке! А что тут сестра делает? Неужели, они с Сенькой уже за мной пришли? С Сенькой?!! Уй-е-о-о!..».

Сон пропал моментально. Ирка вскочила, насколько это позволила сделать палатка. По тому, что она увидела, можно было, наверное, со всеми деталями описать события минувшей ночи. Их одежда валялась вперемешку. На них самих был абсолютный минимум. То, что нужно, чтобы не замерзнуть в теплую июньскую ночь.

«Ну, попали… Значит, Светка все видела. – Ирка взглянула на часы. – Начало девятого! Она с ума сбрендила! В такую рань поднялась! Че-орт!!! Ее Сенькина бабка разбудила. Как же! Проснулась, а внучка нету. Естественно. Куда еще бежать? К его девушке! Как она еще со Светкой не увязалась! Вот это был бы скандал. Хотя, скандал и так будет. И этот хорош!».

– Ну, что? Попали?!! Нет, чтоб тебе уйти до того, как твоя бабка обнаружит пропажу. Так нет! Он, видите ли, уснул!

У Сеньки пробуждение шло такими же темпами, как и у Иры. Мысли развивались тоже примерно в этом направлении. Только говорить он был еще не в состоянии. Слышалось лишь что-то нечленораздельное. Хотя он все равно не смог бы сказать ничего полезного. Ирка взяла на себя инициативу.

– Вставай, вставай. Надо собираться. А то твоя бабуля всю округу на уши поставит. Чем больше мы тормозим, тем больше твоих соседей знают, что Сенечка пропал, не ночевал дома.

Это подействовало. Вскоре палатка, удочки и другие шмотки были собраны и доставлены к Ирке на крыльцо. Сенька заходить не стал. Сразу пошел домой.

«Боится! – думала Ира, нехотя заходя в дом и представляя встречу с сестрой. – М-да… Еще бы ему не бояться! Только вот кого больше: Светку или бабушку свою? Вот так! За удовольствия надо расплачиваться. Кровью!».

Между тем она поднималась по старой деревянной лестнице на второй этаж. У нее с сестрой была общая комната. Сейчас это обстоятельство Иру не очень радовало… Она уже чувствовала разъяренный испепеляющий взгляд сестры и поток невообразимых ругательств, украшающих какую-нибудь лекцию о верности. Но казнь переносилась. На несколько часов. Светка спала, уткнув нос в подушку. Ирка тоже бухнулась в постель и отрубилась.

Проснулась она, когда луч солнца заполз на ее лицо. Света лежала и пустым взором смотрела на кусок синего неба, видневшегося в окне. По шороху одеяла и активному скрипу кровати она поняла, что сестра не спит.

– Ну и что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Ничего. А что надо?

– Ну, хотя бы, что ты была вчера очень пьяна и не понимала, что ты делаешь…

– Я была абсолютно трезвая. Последний раз я пила позавчера.

– Сволочь ты.

– Только потому, что я переспала с твоим молодым человеком, ты называешь меня сволочью?

– «Сволочь» – это мягко сказано.

– Прекрати страдать! Если бы ты была одна в палатке и к тебе пришел красивый, обаятельный и доступный парень? Что? Только не говори, что ты бы не отдалась.

– Нет, если бы он был парнем моей сестры.

На первом этаже бабушка услышала повышающиеся тона.

– Девчонки, что вы там так спорите? Спускайтесь завтракать, раз уж проснулись раньше обеденного времени.

Фраза даже не была услышана. Голоса повышались.

– Что ты на меня орешь? Ты переспала бы, даже если бы он был твоим двоюродным братом.

– Знаешь, очень жаль, если ты считаешь меня такой шлюхой. Хотя, ты всегда всех равняла на себя. До этого дня я тебя уважала и считала, что тебе можно доверять… Но разве можно верить той, которая спит со всеми, кто ей предложит? Которая легко может променять уважение сестры на одну ночь с парнем…

За завтраком Ирка сообщила бабушке, что уезжает в Москву.

– Ну, вот! Родители идут в отпуск, едут на дачу, а ты, наоборот, едешь в город. Дурочка. Поехала бы во вторник. Дня бы тебе хватило выше крыши, чтобы убрать квартиру и что-нибудь приготовить. Если хочешь, я с тобой поеду, помогу.

– Нет, бабушка. Не могу. Ты меня не отговоришь.

Электричка. Москва. Киевский вокзал. Метро. Реклама спрайта. Ирка плохо помнила, как доехала домой. Все мысли расплывались.

«…спит со всеми, кто ей предложит… променять уважение сестры на одну ночь с парнем… всегда всех равняла на себя… Боже мой! До чего я дошла… Неужели, это я шлюха? Бред! Разве получать от жизни все, значит быть шлюхой? Нет. Но может с Сенькой я все-таки немного загнула?».

Ирка чувствовала, что, возможно, не должна была этого делать, но не могла понять почему. Такое состояние она ужасно не любила. Когда чувствуешь одно, а разум говорит совершенно противоположное…

С родителями она разминулась на какие-то двадцать минут. Чайник еще не успел остыть. Она долго колебалась пить чай или нет. В конце концов она подошла к бару. Стояли открытые бутылки мартини, водки, красного вина. Ирка поморщила нос.

«Если сейчас напиться, и без того галимое настроение будет еще хуже».

В результате она со стаканом апельсинового сока залегла в теплую постель и до конца дня просмотрела телевизор.

Ирка в отчаянии бегала по району. Не было ни одного знакомого лица. Абсолютно. Какой-то парень подошел к ней, поздоровался. Начал что-то спрашивать, что-то говорить. Ирка не то, что не знала его лично, она даже никогда его не видела. Девушка готова была поклясться! Иногда человек в обычном прохожем узнает знакомую черту. Иногда, взглянув на незнакомого человека, вспоминаешь конкретного приятеля. Мало того, что Ира не встретила такого эффекта, когда она попыталась сравнить его с кем-нибудь из своих друзей, она не могла вспомнить ни одного. Дикое чувство одиночества разлилось по всему ее телу. Захотелось плакать, кричать. Но крик получился странным… похожим на какой-то механический звук… звук телефона…

Ирка проснулась. Сердце бешено билось.

«Это только сон… сон… Ничего себе! В таком сне и инфаркт может хватить! Хорошо телефон разбудил!».

– Алло?

– Ирочка, здравствуй! Ты приехала! Я уже не надеялась тебя застать – послышался взволнованный голос, местами чуть не переходящий в плач.

– Что случилось, Алевтин Георгьна? Опять что-нибудь с Машей?

– Ее уже третий день, как нет дома.

– А в четверг она разве не пошла домой?

– Пришла. Ничего не говорила, ходила какая-то замкнутая. А в пятницу утром, когда я проснулась, ее уже не было. Она ничего тебе не говорила?

– Да нет. Вроде бы ничего. Алевтин Георгьна, вы успокойтесь. Найдется она. Никуда не денется. Вы сообщили в милицию?

– Нет еще. Ты же знаешь, она любит, ничего не сказав, уходить из дому. Но сейчас, наверное, придется звонить. Раз она не у тебя, и у Кости никто не берет трубку…

– Позвоните обязательно! Я пойду, прошвырнусь по местам, где она может быть.

Мест было много, только вот Маши нигде не было. Ирка обошла всех ее подруг, побывала в «Ночном». Бармен сообщил, что ее здесь не было с того самого вечера, как они целовались. У Кости никого не было дома и, как сказали соседи, уже несколько дней. На Манежной площади, на Арбате, на Поклонке – нигде, ни в одном месте, где она любила тусоваться, ее не было.

«Неужели, она с ним бежала?!! Но тогда оставила бы хоть какое-нибудь письмо или записку! Ладно, матери она не могла сказать… Но мне-то! Лучшей подруге! А еще говорила, Костик будет без девушки ходить!».

Ирка злилась. Еще бы! Целый день впустую прошляться по городу!

Она смогла расслабиться, только когда пошла гулять. На лавочку. Общество старых друзей и житейская болтовня были ей сейчас просто жизненно необходимы.

В понедельник приехала из деревни Юля. Она забурилась к Ирке около двух часов дня, когда та еще лежала в постели с завтраком и на всю мощность своего музыкального центра слушала Tupac Shakur. Это было одно из Иркиных любимых занятий. Слушать музыку под включенный без звука телевизор.

– Опять ты со своим рэпом! – была первая Юлькина реакция.

Она подошла и достала с подставки для кассет Мумий Тролля.

– Вот это мне больше нравится. Ну, а теперь рассказывай, сестренка.

– А что рассказывать? Все как всегда. Ну, со Светкой поссорилась. Не хочу об этом говорить. Как-нибудь в другой раз. Ты лучше рассказывай!

Юлька не заставила просить дважды.

– И-ира, ты много пропустила. Надо было тебе ехать со мной. Во-первых, мы познакомились с народом из Гончарова. Помнишь, там через лес надо идти?.. В направлении высоковольтки… Ну вот. Мы все время там у одного парня тусовались на хате. Он один живет. Стасик. Короче, в первый же день знакомства мы с ним замутили. И в первую же ночь, вернее утро, когда все разошлись, я осталась у него.

– А как родители?

– Они думали, что я у Инессы. Нет, ты прикинь! Только познакомилась с парнем, и сразу… Самое прикольное, что на следующий день я с ним общалась уже не как с бойфрэндом, а как просто с другом. Он сначала пытался дуться, постоянно подходил, типа пойдем, поговорим. Короче, я на него немного наорала, и он успокоился. Наверное, хотел со мной все лето мутить. Правда на следующий день он уже был с Анькой. Помнишь, беленькая такая?

– Ты меня за склеротика держишь? Я ж не один раз у тебя была.

– Ладно, забей. Я когда туда приехала? Во вторник? Ну, да точно, а в четверг у Василька был день варенья. Я помню, как открывали третью бутылку, а следующие воспоминания уже, как я на утро лежу в постели. Мне когда рассказали, что я вытворяла, я просто в шоке была. Оказывается, домогалась до Ромика… Прикинь! Одиннадцать лет парню. И я не уверена, что не переспала с ним где-нибудь в кустах.

«М-да… Вот человек развлекался еще больше, чем я. Она, по ходу, парней там меняла как нижнее белье». – Думала Ирка. Внезапно ей пришла в голову мысль.

– Юль, а ты бы переспала с парнем своей сестры, если бы представилась такая возможность?

– У меня нет сестры.

– Ну, если бы была?

– Постой!.. Ты переспала со Светкиным парнем?!!

– Ты можешь ответить на мой вопрос?

– Я думаю, вряд ли.

– Вряд ли можешь ответить?

– Вряд ли переспала бы.

– То есть, ты все-таки допускаешь такую возможность?

– Если только я была б пьяной.

– А в трезвом виде? Вы одни, сестра далеко, у вас есть палатка?

– Может быть… Если бы он сказал, что расстанется с ней… Так ты переспала с ним?

– Ну, да.

– И Светке, чувствую, это не очень понравилось?

– Ладно, замнем эту тему. Давай, лучше рассказывай, что там было еще прикольного.

Юлька опять начала что-то рассказывать, но до Иры доходила лишь треть.

«… Была б пьяной… если бы он сказал, что расстанется с ней… расстанется… Мне даже не пришло в голову спросить его об этом… Почему мне не было интересно, что будет потом? Даже мысли не проскочило… Неужели я такая легкомысленная? Конечно, в такие минуты сложно о чем-либо думать… Но в этом-то и проблема!».

Ближе к вечеру Ира позвонила Антону. Вскоре он зашел с тремя новыми видеокассетами, двухлитровой бутылкой пива и парой пакетов крекера. За пивом, конечно, пришлось идти еще раз, так как Тошка с Юлей решили остаться на ночь. Ира нисколько не сомневалась, что все получится именно так. Это было уже не один раз. Иногда было много народу, иногда не очень, но чтобы ночевка обошлась без этих двух… Такого еще не было.

На следующий день был назначен штурм ближайшего продовольственного рынка. Проблема была лишь в одном… Покупки делать было не на что! Утром Ирке пришлось ехать на дачу, стрелять у родителей денег. Заодно она уломала их оставить ей квартиру, то есть приехать в четверг, на следующий день после дня рождения. Это уже круче! Намечалась грандиозная пати. Светку она не застала и постаралась смыться оттуда пока та не пришла. Возможно, ее заставил это сделать страх… Может, ей просто было стыдно… В любом случае, Ирка не хотела видеть сестру после той ссоры. И на день рождения она, конечно, не приглашалась… Это был ее первый день рождения без Светы…

На рынок они успели уже только к его закрытию. По крайней мере, большинство палаток уже не работало. Естественно, не было куплено и половины того, что было нужно. Второй заход был назначен на завтрашнее утро. Гости собирались приходить к четырем часам, но некоторые грозились быть в три, а то и в два...

В ванной досыхали праздничные Иркины штаны. Еще буквально позавчера они были белоснежно чистыми… Но после похода в них на рынок резко поменяли свой цвет на грязно-серый. В срочном порядке штаны были отправлены в стиральную машину, и вот – они в ванной на бельевой веревке. Ирка в домашнем халате носилась из кухни в большую комнату, и обратно. С периодичностью примерно в пять минут раздавался телефонный звонок. Именинница в очередной раз бросала резать готовившийся уже около часа салат и бежала отвечать. В конце концов ей это надоело.

– Юль?.. Пойдем купим шампанское, а эти гаврики, я думаю, дорежут все салаты без нас? Тош, ты не начнешь готовить курицу? По-моему, уже пора, окей?

– Ладно. Купите соку. Штук пять… И не надо брать водку… Все равно много принесут.

Уйти сразу, однако, не удалось. Завалились Наташка с Витькой, притащили десять бутылок «Балтики» и бутылку вина. Пришлось пить… За именинницу, за любимых друзей, за родителей… За друзей пили даже несколько раз. Ну, как всегда.

До магазина идти было не далеко. В соседний двор. Пока Ирка покупала сок и шампанское, Юльке на пейджер пришло сообщение, что кончился майонез и неплохо было бы его купить. Теперь надо было еще раз стоять в кассу. Только уже с тяжелыми сумками. Юлька что-то рассказывала об очередных своих похождениях в деревне. Двух дней общения с подругой для этого ей оказалось мало. Ирка в это время рассматривала большой магазин, который за всю свою сознательную жизнь она успела уже досконально изучить. Это не мудрено, если учесть, что почти каждый день она здесь покупала себе или отцу пиво. В конце концов, ее взгляд упал на аптечный ларек.

– Юль?

– У?

– Из-за чего может быть задержка? Кроме беременности?

– А хрен его знает! У тебя что, задержка? И давно?

– Два дня.

– Забей. Фигня. У тебя сейчас просто нервы не на месте. Думаешь последнее время очень много.

– Да? Может быть… У тебя было такое?

– Конечно. Пойдем на всякий случай тест купим, проверим.

– Ха! Нет, ну ты как всегда! Может, человеку плохо, а ты… Сначала успокоишь, потом…

– Да ты что! Я же говорю, на всякий случай! Просто убедиться, что все нормально. Иди, бери майонез, а я тест.

Через минуту Юлька уже открывала Иркину сумку чтобы положить то, что она купила.

– Презервативы-то ты зачем купила?

– Как это? Сейчас капитошки будем делать.

Приходящие голодные гости сразу отправлялись на кухню, так как стол еще не был накрыт. Салаты, уже готовые, но еще не разложенные по тарелкам, быстро исчезали из кастрюль и мисок, где они готовились. Было открыто уже несколько банок соленых огурцов, содержимое которых испарялось еще быстрее, чем даже салаты.

Вернувшись из магазина, Ирка заставила Антона выпроводить всех с кухни, разложила то, что осталось от еды красиво по тарелкам, и отнесла все на растерзание на стол. Однако эти салаты ели только опоздавшие, те, кому не досталось огурцов. Остальные просто уже наелись.

Ирка с Юлькой ушли ото всех на кухню. Там приятно пахло запекающейся в духовке курицей с картошкой. Однако готовиться она должна была еще минут сорок. Девчонки открыли окно и достали из холодильника бутылку шампанского. Дальше – дело техники. Пробка улетела достаточно далеко. А за ней большая часть содержимого бутылки. Но на два бокала этого аристократического напитка девчонкам хватило. Правда долго наслаждаться вкусом шампанского им все равно не дали. Пришли очередные гости. Надо было идти, разворачивать подарки, слушать поздравления, усаживать за стол. Обратно их тоже уже не отпустили. Где-то в родительских запасах нашли водку, и Ирку усадили пить.

Ближе к вечеру народ разбился по компаниям по разным комнатам. На кухне продолжали квасить и бренчали на откуда-то вдруг появившейся гитаре. В Иркиной комнате извращались над синтезатором, разговаривали на какие-то отвлеченные темы. В спальне… Ну, в спальне как всегда… Она потому и называется спальней.

В большой комнате свет был выключен, стол сложили и убрали на место. Почти на полную мощь орал музыкальный центр. Горела неоновая лампа, которую Антон притащил еще во вторник. Колбасились под «Hey Boy, Hey Girl». Телефон слышно не было. Ирка случайно увидела мигающий индикатор. Она уменьшила громкость центра, схватила трубку и выбежала на балкон.

– Алло? – попыталась она пьяным голосом переорать своих веселящихся друзей.

– Здравствуйте. – Прозвучал незнакомый голос официальным тоном. – Будьте добры Ирину Евгеньевну.

– Это я.

– Я от Алевтины Георгиевны вам звоню. Она просила…

– Маша?.. – у Иры мгновенно улетучился весь хмель.

– Боюсь, что да. Ее нашли в подвале одного из домов. В центре. Остановка сердца в результате передозировки наркотиков.

– Когда это произошло?

– Врачи предполагают, в понедельник, в районе с шести до одиннадцати утра.

Ванька произнес какой-то тост. Ирке сунули в руку стопарик и в воздухе начал раздаваться стеклянный звон. Машинально, ни с кем не чокнувшись, Ира залпом выпила водку, положила трубку радиотелефона на базу и вышла из комнаты. Никто не обратил на нее внимания, и, лишь в коридоре, когда она надевала куртку и кеды, к ней кто-то подошел и попросил купить апельсинового сока.

Шагах в ста от дома ее догнал Антон.

– Кто звонил? – в его голосе слышалась тревога вполне трезвого человека. За весь вечер он выпил лишь бокал пива и пару коктейлей.

– Машка умерла. Передозировка. Костян, ублюдок, накачал. Тварь. Ненавижу!

Ирка плакала. У нее никогда не умирали близкие ей люди. Только в далеком детстве, когда она была еще маленькой Иришей. Она не могла поверить в столь неожиданную, внезапную потерю лучшей подруги…

– Тош?.. Ты не мог бы оставить меня на некоторое время?.. Вернись ко всем, расскажи… посмотри там, может стоит им разойтись… Я думаю, они поймут…

– Где тебя искать?

– Не важно… Я хочу побыть немного одна, окей?

– Ладно… я останусь у тебя, подожду?..

Ответа не последовало. Ирка уже не реагировала на звуки и с трудом разбирала куда идет. Она не контролировала себя, не контролировала то направление, в котором она брела. Она могла лишь смутно осознавать, какая улица или дом остался позади.

Так или иначе, Ира оказалась в знакомом дворе. Во дворе, где прошло ее детство. В то время, как все нормальные дети ползали в песочнице около своего дома под строгим надзором родителей, она часто приходила сюда. Главной достопримечательностью двора был молодой дуб. Ну, конечно, «молодой» – понятие относительное. Он уже был достаточно стар для того, чтобы семилетней девчонке было интересно по нему лазить. Позже, конечно, она приходила к своему дубу не для того, чтобы поиграть в Тарзана, а чтоб поплакать, обдумать свою ссору с родителями, неудачу с парнем, или просто когда было скучно.

«Как это случилось?.. Почему?.. Мне надо было остаться в Москве! Я бы ее вытащила… Боже, почему ты меня обделил мозгами?!! Как я могла оставить ее в таком состоянии? Тем более, что она сама хотела выйти из него, бросить этого урода… Но разве может человек справиться с этим сам?!! А у меня опять же прежде всего мое „Я“… не могу думать о других… тем более о том, что может случиться с этими другими в будущем… Ой, бог мой, какая я идиотка… Дура, дура, дура!.. Ну, хоть бы она попросила меня остаться!.. Нет! Решила, что одна справиться… И к чему это привело!.. не верится… просто не верится.»

Около пяти утра Антон услышал звук поворачивающегося в двери ключа. В какой-то полудреме Ирка вплыла в квартиру. Она с трудом дошла до своей комнаты и бухнулась на постель, лишь расстегнув испачканную потекшей от слез косметикой куртку. Запахло перегаром. Антон снял с девушки верхнюю одежду и укрыл одеялом…

Он проснулся в кресле. Ночью он выпил неимоверное количество кофе, пока ждал Иру. Но к тому времени, как она пришла, напиток уже перестал действовать, сколько бы он еще его ни пил. В результате, после того, как миссия была выполнена – Ирка была дома и спала, у него хватило сил лишь дойти до ближайшего кресла. Кровать казалась ужасно далеко.

Открыв глаза, он поймал на себе бессмысленный взгляд подруги. Словно она смотрела сквозь него. Даже сквозь стенку за креслом, где он спал. Тупое, стеклянное и какое-то безнадежное выражение глаз сдавливало что-то внутри. Но за последние дни Антон уже начал привыкать к этому взгляду. Он хотел что-то сказать, но не мог придумать чего-то, что действительно стоило говорить…

– Ты ждал меня всю ночь? – Ирка начала разговор первой. – Господи, какая же я сволочь! Эгоизм меня доконает… Или моих друзей…

– Я пытался тебя найти. Где-то полвторого пошел к дубу…

– Я сначала пошла туда… Потом купила в супермаркете пузырь и где-то бродила все оставшееся время… Во сколько я пришла?

– Начало шестого.

– М-да… По-моему, я сама выпила все пол-литра… Представляешь?.. Я ничего не чувствовала. Абсолютно.

Они старались не говорить о Машке, хотя оба о ней думали. Антон сходил на кухню и принес две тарелки оставшегося со вчерашнего дня салата. Загудел закипающий чайник.

– Тош, а пива не осталось?

– Сейчас гляну…

Возвращаясь, в одной руке он нес большую кружку слабоалкогольного пенного напитка, а в другой дымящийся чай с толстым ломтиком лимона. В два глотка Ирка избавилась от пива и опять зависла. На этот раз ее пустому взгляду подверглось окно.

Антон помог немного прибраться и вскоре пошел домой. Он собирался покупать новый компьютер, и ему надо было обзвонить десятка два фирм. Как только он ушел, Ирка, как будто что-то вспомнив, направилась в свою комнату, достала из сумочки тест на беременность. На пол упали презервативы. Про капитошки забыли. Ирка швырнула их ногой под кровать и стала рвать коробочку, которую все еще держала в руках…

На улице было достаточно тепло, однако дул пронизывающий ветер. Не самое приятное ощущение. Среди серых туч лишь кое-где можно было разглядеть куцые обрывки неба. Из-за стоящей рядом с Иркиным домом семнадцатиэтажки выбивался свет яркого зарева. Исчезнувшее еще днем в тучи солнце, теперь совсем уходило за линию горизонта. Ира сидела на балконе и потягивала из трубочки мартини с ананасовым соком. Ее бессмысленный взгляд опять не принадлежал никому и ничему. Мысли в ее голове казались разбросанными по разным углам. Она пыталась ходить и аккуратно складывать их в коробочку, однако они все равно ложились неровно и беспорядочно. Откуда-то постоянно всплывало ледяное ужасающее слово… Одно лишь только слово…

«Аборт… аборт… детоубийство… Но что мне делать с этим ребенком, мне кто-нибудь скажет? Светки нету… Поссорились… Да и сам ребенок-то от ее парня… Теперь, наверное, бывшего… И ему по фигу… Не он же рожать будет! Ну, нет! Никто тут про „рожать“ не говорит. Аборт… детоубийство… А где гарантия, что я потом смогу иметь детей?.. Но какой может быть ребенок в школе? Задвинуть на институт? И куда я потом? Аборт… А как сказать родителям? Может маме? Чувствую, ничего хорошего я не услышу… Нет, тут два пути. Или я как можно быстрее делаю аборт, или…»

Раздались шуршаще-чавкающие звуки. Содержимое стакана больше не поступало в трубочку. Оно просто кончилось. Бутылка мартини тоже стояла пустая. Ирка встала и нетвердой походкой пошла искать еще какое-нибудь спиртное, оставшееся с вечеринки.

«Вот уж день рождения выдался… На всю жизнь запомню… Машка… почему?.. подарочек к празднику… Так, был человек, и нету… Исчез. Физически. Проклятая, ненужная, обременяющая сила привычки… Чтоб ее… Привыкаешь к человеку быстро, а вот… и только потеряв, понимаешь, что он был твоим лучшим другом, что ты его действительно любил… А ведь я не одна. Что сейчас твориться с ее мамой?.. Машка… Но неужели была такая сильная любовь? Чем Костик отличался от ее предыдущих парней?.. Отличался… До него не было никого, ради кого бы она так часто задвигала школу, не спала ночи, плакала… Неужели, действительно есть что-то сильнее привязанности, дружбы, привычки?.. Но тогда откуда родилась фраза, что к моему приезду Костик уже будет без девушки?»

Из внезапно ставших ватными пальцев выскочил бокал с красным вином. Ирку передернуло. Она не отрываясь, будто в замедленной съемке, смотрела на падающий с балкона предмет. Как по кадрам. Постепенно бокал разворачивается. Удаляющиеся алые капли все сильней приобретают черный оттенок. Девять этажей… Где-то далеко раздался глухой звук бьющегося стекла. По серому, безразличному ко всему происходящему асфальту разлетелись осколки.

«Неужели, она сама? Вот так просто?.. примитивно?.. Взять и уйти от всех проблем? Не уйти – сбежать! Она не смогла выдержать свою любовь… Предпочла быструю смерть от остановки сердца белой смерти, медленной смерти от наркотиков. Пошло. Эгоистично. Зато красиво.»

Недавно так ужасающий ее асфальт показался более близким, родным. Внезапно все тяготившие ее проблемы стали еще тяжелее, зато они легче решались. Все. Одновременно. За одну секунду. Кто-то прошел внизу под окнами. Пнув самый большой осколок бокала, он на каких-то несколько секунд поднял голову вверх и исчез за углом. Его бездушная физиономия только добавила уныния и какого-то безразличия ко всему окружающему.

Ирка встала на край балкона. Точнее, села на корточки. Встать в полный рост не позволял потолок. Туман в голове замаслил все мысли, затупил. Осталось одно желание лететь навстречу асфальту, с бешеной скоростью убегать от своих проблем, плохого настроения, надоевшей бессмысленной жизни…

Внезапный порыв ветра заставил девушку вернуться в реальность. Сквозь все ее тело пробежал холодок, задел душу, отрезвил. Легкая дрожь расслабила руку, которой Ирка держалась, сохраняя равновесие. Неимоверной силы адреналин ударил в голову. Появилось неприятное до мозга костей ощущение падения. Инстинкт самосохранения заставил двинуть вторую руку в направлении бельевых веревок. Новая волна адреналина вышибла капельки холодного пота, когда одна из них порвалась. Зато выдержали две остальных…

Обессилевшее тело шлепнулось на пол. Ирка выползла с балкона, подальше от пугающей бездонной пустоты, куда она только что чуть не попала.

«Дура! Боже мой! Что я делаю?!!» – были ее последние мысли, прежде чем она потеряла сознание…

Каныгин Никита