Ждет Он не сошел с ума… Казалось, серые цвета со всей планеты собрались в этом сонном квартале. Грязный асфальт, рабочие грузовики гремящие по мостовым, пустынные улицы, даже скрывающий верхние этажи высоток туман – все, словно утратив прежние цвета и живость, обратилось в серый мир. Часто утром, стоя в переполненном вагоне и отчаянно борясь со сном, я думал о тех людях, что встали раньше меня и завели дребезжащий мотор этого вагона и сейчас везут меня. Каких усилий стоило им встать, побороть свой сон, свою лень, подняться, выйти на холодную безлюдную улицу, взять в руки лопату или руль и начать строить новый день? Наверно я представлял себе все именно так – пустые, безлюдные, холодные улицы. Серые лица случайных прохожих. Ощущение озноба где-то внутри, и ускользающее воспоминание о навсегда покинутой постели. Площадь всегда людная, полная ярких автомобилей, людей, торговцев, сейчас была безлюдна – лишь скребущий асфальт дворник, да первые, продрогшие продавцы цветами, напоминали, что город не вымер. По старым, еще не убранным ступенькам, я взобрался на перрон. Одинокий бомж свернулся на лавочке, около опрокинутого бачка. Завидев меня, бомж пошевельнулся, посмотрел на меня, потом на небо, затем снова на меня. Я вытянул руку вперед, и на протянутую ладонь мне упали мелкие капли. Здраво рассудив, что это уже не утренний туман, а мелкий дождь наполняет воздух влагой я двинулся к зданию станции – у меня еще было немного времени. Скрипнула старая дверь на пружине и я оказался в здании вокзала. Две комнаты были пусты. Первая – касса, вторая чуть побольше – зал ожидания, она же буфет. Пройдя во вторую я сел в деревянное кресло. Запрокинув голову, я попытался подремать – только бы не проспать. Но сон не шел, я боялся расслабиться. Я встал, поправил шарф, и подошел к витрине буфета. В кармане оставался последний полтинник и я не знал, разменивать ли его? Во рту было дико сухо, казалось словно слюна вовсе пропала, и мне приходилось постоянно делать сглатывающее движенье, чтобы хоть как-то спастись. Секунд тридцать я пытался решиться, купить ли что-нибудь? Потом сдался, но был остановлен новой делемой – что купить: газировку или кефир? Когда наконец я принял решение, то понял что отпустить товар мне будет некому. Сначала я постучал, потому кашлянул, крикнул. Казалось, я был один в этом заброшенном склепе. Смутившись, я вышел на улицу. Пока я был в здании, серые краски еще сильней захватили все вокруг. Кроме того начал дуть продувающий насквозь мерзкий ветер. Бомж куда-то пропал, и лишь визг лопаты дворника на скрытой отсюда площади говорил о том, что еще есть что-то еще кроме этого пустынного перрона. Подняв воротник, я трижды прогулялся от конца платформы к концу, при этом у меня каждый раз получалось новое количество шагов. С одного из краев, был виден маневрировавший вдалеке тепловоз. Я стоял, взглядом следя за ним, пока он не скрылся. Мне понадобилось еще семь раз вымерять платформу и несколько сотен раз посмотреть на часы, чтобы точно установить сколько же все-таки шагов в платформе и понять что это конец. Дмитрий Соколов
|
